/news/702578/

Несостоятельность не освобождает от ответственности

Совет федерации вчера утвердил поправки к закону о банкротстве, дополняющие появившийся полгода назад в законодательстве институт субсидиарной ответственности при банкротстве. Главное изменение в механизме — существенное упрощение привлечения к ответственности виновных в банкротстве собственников бизнеса. Взамен лица, привлекаемые к субсидиарной ответственности, получат формальный статус участника банкротства, смогут оспаривать требования кредиторов, а при предъявлении регрессных исков по такой ответственности — сами входить в число кредиторов на равных правах с другими кредиторами. Кроме того, изменения позволяют номинальным руководителям организации-банкрота сделки с судом. В ФНС, настаивавшей на правках закона, полагают, что основным результатом будет изменение смысла самого банкротства — сейчас оно слишком часто рассматривается как способ ухода и от долгов в целом, и от уплаты налогов.

Совет федерации утвердил принятые ранее Госдумой в трех чтениях поправки к закону «О несостоятельности (банкротстве)», а также к КоАП, изменяющие и дополняющие механизмы субсидиарной ответственности контролирующих несостоятельные компании собственников при банкротстве. Сама по себе субсидиарная ответственность была введена в законодательство еще в начальной редакции первой части ГК, но была очень ограничена и стала применяться только после введения специальных правил в законе о банкротстве 127-ФЗ. Впоследствии она многократно уточнялась, в том числе антиотмывочным 134-ФЗ, но работоспособность вызывала массу вопросов. Последним федеральным законом, которым пытались латать дыры, был №488-ФЗ от 28 декабря 2016 года. В частности, была введена субсидиарная ответственность вне процедуры банкротства в случаях, когда само банкротство было невозможно или нецелесообразно.

Также в результате принятия закона 488-ФЗ появилась возможность для кредитора получить право требования к субсидиарному ответчику, тем самым преодолевая возможные злоупотребления путем продажи прав требования к ответчику по заниженной стоимости.

Впрочем, большая часть подразумеваемых законом 488-ФЗ изменений в силу не вступила, было решено, что правила субсидиарной ответственности требуют дальнейших изменений. Судебная практика последних лет показала, что сам по себе механизм субсидиарной ответственности работает в суде как институт, однако результаты его применения долгое время были минимальными (см. интервью с заместителем главы ФНС Сергеем Аракеловым) — банкротство в РФ устроено так, что вынесенные решения не давали ни кредиторам, ни бюджету в лице ФНС значимого увеличения конкурсной массы. ФНС и эксперты в итоге настояли на том, что в законе о банкротстве появилась отдельная большая глава, детально описывающая механизмы субсидиарной ответственности. Уточнены и материально-правовые основания для привлечения к ней, и процессуальные особенности такого привлечения, и привлечение к ответственности за пределами банкротства, и нормы о переводе кредиторами на себя прав взыскателя по такой ответственности. Самое главное, введены четкие правила определения виновного лица, направленные на преследование лиц, действительно управлявших деятельностью, направленной на банкротство, а не номинальных руководителей.

Напомним, уже при обсуждении в 2016 году, до появления закона 488-ФЗ, механизм сам по себе критиковался частью юридического сообщества. Формально субсидиарная ответственность по долгам несостоятельной организации может рассматриваться как создание исключений в основополагающем механизме гражданского оборота — ограниченной ответственности юридических лиц. С одной стороны, общий вектор действий ФНС в последние годы, в том числе отразившийся в появлении в Налоговом кодексе в ст. 54–1 на прошлой неделе (объявление незаконным использования схем налоговых злоупотреблений), заключается в том, что объектом налогообложения должны являться реальные сделки, а уход от уплаты налогов или иных обязательных платежей через умышленное оформление операций компании особым способом недопустим. Субсидиарная ответственность при банкротствах как раз и вводилась исходя из того, что в части случаев объявление несостоятельным юрлица, по сути, может использоваться как один из способов неуплаты налогов и в более широком рассмотрении — долгов кредиторам. С другой стороны, так или иначе ограниченная ответственность — привилегия, дающаяся государством строго определенным видам юрлиц: слишком сильное смещение баланса в интересах кредиторов и государства искажало бы работу этого общеэкономического механизма.

В новом формате института банкротства эта проблема решается несколькими способами. В первую очередь лица, привлекаемые к субсидиарной ответственности, становятся полноценными участниками банкротства. Только суд может принимать к их активам обеспечительные меры, они могут предъявлять в процессе свои требования, наконец, предъявив регрессный иск к компании-банкроту, они могут стать кредиторами, но после требований остальных кредиторов. По существу, фактически контролирующие несостоятельное юрлицо структуры в случае привлечения к ответственности становятся с другой стороны в процессе — одним из пострадавших от банкротства. Кроме этого, в законе теперь точно оговорены случаи, в которых субсидиарная ответственность применяется. Это оставляет де-факто «добросовестные» банкротства реально отделенного от акционеров юрлица в рамках ограниченной ответственности, субсидиарная ответственность остается специальным, а не общеприменимым механизмом.

Тем не менее такое существенное изменение, видимо, повлияет на сам институт банкротства — в ФНС надеются, что это разблокирует в последние годы слабо работающие положения законодательства о досудебных соглашениях в предбанкротных состояниях и механизмах финансового оздоровления. Измениться может и практика уголовного преследования за преднамеренное банкротство. Пока неизвестно, как будет работать практика крупного вознаграждения арбитражного управляющего за эффективное привлечение по субсидиарной ответственности (до 30% от реально полученных сумм), это существенно усиливает фигуру арбитражного управляющего в банкротстве. Наконец, пока сложно предсказать, как будет работать появляющийся в законе механизм соглашений номинального руководителя банкрота с судом. Первые итоги изменения законодательства будут уже в этом году.

Дмитрий Бутрин   https://www.kommersant.ru/doc/3367188