/obzor-rynka/10373/

Обзор рынка.Михаил Хазин, президент компании экспертного консультирования «Неокон».

Надо сказать, что обоснование неизбежности мирового кризиса (а по нашим данным, он должен был разразиться уже в ближайшие месяцы) было воспринято тогда с большим недоверием. В прошлом году, когда катастрофа стала реальностью, я говорил о её теоретических основах. Сегодня, когда основной механизм кризиса - падение потребительского спроса в США - понятен практически всем, кто трезво смотрит на ситуацию, хочу обратить внимание на некоторые уже проступившие научно-практические выводы.Необходимость смены экономической парадигмы признаётся сейчас значительной частью экономистов и экспертов, хотя некоторые и обещают возврат к «счастливым 90-м». Но я в связи с этим предлагаю обратиться к графику средней заработной платы в США с 1947 года до наших дней - на нем совершенно отчетливо видно, в какой момент произошла предыдущая смена экономической парадигмы. Вплоть до 1972 года (ну, точнее, до 1971-го, до дефолта США, отказа от «золотого стандарта»), в период господства кейнсианской модели, реальная заработная плата непрерывно росла. Причем это не просто модель, она совершенно явно была «вморожена» во все бизнес-процессы, иначе не было бы такой четкой картины. На графике это выглядит в виде практически прямой восходящей линии, отражающей тот факт, что за 25 лет реальная зарплата выросла примерно на 70%. Но, с начала 70-х, картина радикально меняется.Это и есть точка смены парадигмы. Одна из важнейших особенностей наступившего вслед за этим периода состоит в том, что за двадцать пять лет реальная заработная плата в США так и не смогла достичь уровня начала 70-х. На графике, правда, в последние годы рост виден, но это только на графике, составленном по официальным цифрам, которые определяются, исходя из заниженных показателей инфляции, характерных для официальной статистики США последних лет. На самом деле никакого особого роста не было, покупательная способность заработной платы сегодня процентов на 25 ниже, чем была тогда.Начало 70-х, как известно, характеризуется серьезным кризисом и последовавшей за ним стагнацией, из которой экономика стала реально выходить только в 1981 году - когда в США окончательно отказались от кейнсианской модели и перешли к либеральной. Политика, которая привела к этому результату носит иногда в прессе название «рейгономики», хотя разработана при предыдущем президенте США - Картере.Произошедшее в результате падение зарплат стало следствием отказа от кейнсианской модели, которая требовала государственного перераспределения доходов. По либеральной модели делиться доходами уже было не обязательно, а соответственно, и никаких механизмов, направленных на решение этой задачи, в ней не предусматривалось. Но, как и кейнсианская модель, она также исходила из необходимости постоянного роста спроса. Только не за счет роста заработной платы, а за счет роста долгов. И для того, чтобы продлить период стимулирования совокупного конечного спроса через кредитование, в модель «рейганомики» был заложен механизм снижения стоимости заемных денег - через снижение учетной ставки Федеральной резервной системы.

Помимо этого либеральная модель экономики характеризуется и некоторыми другими существенными факторами. Во-первых, постоянным ростом долга. Долги домохозяйств по отношению к их реальным доходам увеличились с 50-70% до 140%. Во-вторых, смещением центра аккумулирования прибыли в финансовый сектор. Его доля в общей прибыли корпораций выросла с 25% до 50%. В целом же доля посреднического сектора (торговля плюс финансы) выросла с 30% до 70%, а в некоторых секторах экономики и до 80%.

По итогам, финансово-экономическая парадигма последних 25 лет характеризовалась тремя основным признаками.

Первый - постоянным ростом денежного предложения, опережающим темпы роста всей экономики.

Второй – постоянным снижением стоимости кредита, как потребительского, так и коммерческого. Изменился даже его механизм: вместо кредитования под будущий спрос произошел переход к залоговому кредитованию.

Третий - постоянным ростом потребительского спроса, что было связано с постоянным увеличением долговой нагрузки на домохозяйства. Как мы уже отметили, на протяжении многих лет эти тенденции в экономике поддерживались за счет постоянного снижения стоимости кредита. И если на начало периода рейгономики учетная ставка ФРС США была 19%, то в прошлом году она упала до нуля. Иными словами, потенциал эмиссионного механизма для искусственного поддержания потребительского спроса был полностью исчерпан. Кризис стал неизбежен, а либеральная модель приказала долго жить.Парадигма - это базовая модель экономики, некая устойчивая схема, определяющая основные принципы создания новых богатств. Понятно, что если вы только проедаете и ничего нового не создаете, то неизбежно попадаете в голод. Даже если изначально всего было много.Второй составляющий элемент парадигмы - механизм перераспределения созданных богатств. В кейнсианской и либеральной модели он, как видим, принципиально отличается. И, наконец, третий узловой момент - это основные способы стимулирования развития, прежде всего, научно-технического прогресса. И самая, пожалуй, серьезная проблема сегодня заключается в том, что те механизмы развития, которые действовали последние столетия, также перестали работать.Система стимулирования развития и окупаемости инноваций опиралась на механизм кредитования. Она достаточно эффективно работала 350 лет, но теперь полностью себя исчерпала. Прежде всего, потому, что стимулирование через кредиты в обязательном порядке предполагает расширение рынков. А расширять их больше некуда.Это не значит, разумеется, что спрос исчез вовсе. Неудовлетворенный спрос огромен, но экономика «видит» только платёжеспособную его часть. А она выбрана практически до дна. Можно, конечно, часть обеспеченного деньгами спроса отобрать, скажем, у американцев и передать африканцам, которые голодают. Однако совокупный платежеспособный спрос от этого не изменится. Чтобы купить продовольствие, африканцам нужны деньги. Для этого они вначале должны что-то произвести, а кто-то другой это должен купить. Весь вопрос в том, где сегодня взять этого «кого-то другого»? Экономика циклична: это замкнутое движение денег и товаров. И если вы хотите увеличить спрос, то одновременно должны расширять и производство. А если вы в течение тридцати лет искусственно завышали платёжеспособный спрос, и теперь он начал стихийно падать, чтобы вернуться к естественному равновесию, то у вас нет инструментов, способных это падение остановить.

Таковы некоторые штрихи, характеризующие условия, в которых и должна сформироваться новая экономическая парадигма, отвечающая сегодняшним реалиям. И труднее всего, на мой взгляд, в этих условиях приходится реальному бизнесу, который, собственно, и производит новые богатства. А уже опосредованно это сказывается и на всех других членах общества. Дело в том, что 25 лет - это два поколения менеджеров, которые выучены в рамках либеральной, «фридмановской» парадигмы, опираясь на нее, они успешно сделали карьеру и занимают сегодня места у штурвалов предприятий и компаний. Все их действия исходят из того, что основная прибыль образуется в финансовом секторе, что денежное предложение, а также спрос постоянно растут. Но, поскольку основной механизм кризиса, его суть и содержание - это падение спроса, то нетрудно понять, что в ближайшие годы, а скорее всего, в ближайшее десятилетие, привычные для современного менеджмента условия никак не вернутся. Отсюда вывод: мировой бизнес: и американский, и европейский, и китайский, и российский - попал в крайне тяжелое положение. И надолго.

Дело тут даже не в том, что сам этот бизнес возник в условиях постоянного роста спроса и денежного предложения. Главное - в специфике труда управленцев. Менеджмент - профессия инженерная: люди, управляющие бизнесом должны отвечать на вопрос «как?», а не на вопрос «почему?». Они знают, что в этом месте надо взять маленький гвоздик и забить его маленьким молоточком, а в другом - железнодорожный костыль и забить его кувалдой. Но выработанные в рамках старой парадигмы стереотипы совершенно не подходят для нового времени. Более того, в кризисных условиях типовой набор алгоритмов и решений может оказаться не просто неэффективным, но и наносить откровенный вред. Причем, относится это как к менеджерам крупных корпораций, так и к тем, кто управляет малым и средним бизнесом.

В условиях падающего спроса некоторые компании пытаются изменить свою стратегию. В качестве примера можно привести концерн «Фиат». На протяжении последних пятнадцати лет он жил впроголодь. И вдруг совершенно неожиданно для всех покупает «Крайслер», пытается побороться за ряд других крупных компаний. Вопрос: зачем ему это надо и откуда деньги?В рамках все еще действующей экономической парадигмы найти ответ на него трудно – все сбрасывают активы, закрывают производства, а не наоборот. Однако если посмотреть более широко, ответ найти можно. Когда ситуация в мире определяется устойчивым ростом, качество менеджмента оценивается, прежде всего, размером прибыли. У одной компании она может быть 19%, а у другой - 12%, но прибыль есть у большинства. Если же роста нет - не может быть и прибыли. Однако качество менеджмента продолжает определяться всё по тем же критериям: у одной компании прибыль минус 8%, а у другой - минус 2%. Вот только в рамках сегодняшних либеральных представлений для собственника или инвестора принципиальной разницы между этими двумя результатами не существует. И в том, и в другом случае он терпит убытки. А значит, уже сегодня начинает думать над тем, как бы вывести свой капитал из проекта, или на худой конец - заменить менеджмент.Но с точки зрения долгосрочного развития, когда экономика попадает в фазу спада, задача менеджмента заключается не в том, чтобы сделать отрицательную прибыль как можно меньше, а в том, чтобы на место этого, на сегодня безусловного для любого предприятия приоритета, поставить другую цель. Например, захват рынка, как это сделал «Фиат». Потому что сегодня это обеспечивает дополнительный спрос, а завтра может стать хорошей позицией для нового рывка. Другое дело, что у акционеров «Фиата» ресурсы и понимание для этого нашлись, а другие должны искать новых инвесторов. А пока, на практике, к сожалению, только единицы менеджеров, воспитанных в прежней парадигме роста, способны на принятие такого рода решений.Самое страшное, что подобные проблемы возникают не только у тех, кто управляет реальным бизнесом, но и у тех, кто дает деньги. Когда сегодня предлагают вложить средства в проект и говорят, что он принесет прибыль, у инвестора сразу возникает два опасения: либо его потенциальный партнер врёт, либо заблуждается. Но самое печальное, что даже в том случае, когда ему предлагают проект, адекватный сегодняшним условиям, инвестор все равно отказывает. Потому что не знает истинных критериев и не может оценить параметры успешного ведения бизнеса в новых условиях.Вот почему я считаю, что сегодня нет более важной задачи, чем разработка и введение в оборот нового «языка», описывающего отношения бизнеса и инвестора, который бы позволил адекватно описывать возникающие в новое время экономические ситуации, и вернул бы инвестору и бизнесу саму возможность понять друг друга и договориться между собой. На практике для этого нужно запустить программу массового переобучения менеджеров.Задача непростая. Особенно если учесть, что мы сегодня не знаем, какой именно будет новая парадигма. Мы даже не знаем, будет она одна или их будет несколько. Судя по всему, дело идет к фрагментации мира. После распада Советского Союза сформировалось единое экономическое и технологическое пространство, единая система разделения труда, которая, однако, сегодня начала распадаться. Будет ли в сформировавшихся в результате этого процесса фрагментах действовать одна экономическая парадигма или несколько, сказать трудно. Однако мы совершенно чётко понимаем, что многие постулаты нынешних бизнес-процессов построены на ожидании постоянного роста денежного предложения и спроса. Именно эти ожидания и следует вычеркнуть.Как это делать, понятно и вполне по силам тем, кто профессионально занимается бизнес-консалтингом. Любой такой проект начинается с разложения задачи на отдельные элементы, чтобы сложить затем из них оптимальную модель бизнес-процесса. Такой анализ позволяет вычленить целый ряд «простых» элементов, которые изначально предполагают непрерывный рост спроса и денежного предложения. Их-то и нужно заменить другими, причем на основании четкого понимания того, как будет развиваться кризис. В результате конфигурация бизнеса начнет меняться.Эту работу можно и необходимо делать уже сейчас. И если кто-то надеется, что кризис закончится, и снова вернется недавнее счастье, то уверяю вас - это заблуждение. Зато тот, кто первым такую программу запустит, получит очень серьезные конкурентные преимущества. Как в период безвременья - когда на смену старой экономической парадигме, в которой все мы прожили 25 лет, должна будет сформироваться новая, так - и особенно - в период подъема, который, пусть и не скоро, но непременно наступит.